У нас трое детей. Хочется, чтобы они проводили лето на свежем воздухе, а зимой играли в чистом снегу. Да и мы с мужем любим бывать за городом. Раньше снимали на лето дачу в ближайшем Подмосковье, но в самоизоляцию поняли, что нам нужен свой дом.
Конечно, было бы здорово найти подходящий вариант поближе к Москве, но кризис внес свои коррективы: работа (как моя, так и мужа) подразумевает контакт с людьми, так что из-за локдауна мы здорово финансово просели.
Взвесив возможности и определив, что нашей семье понадобится большой по деревенским меркам дом (от 90 до 150 кв. м), мы приступили к поискам в соседних регионах.
Сруб в Тверской области и артефакты
Объявление о продаже дома, который впоследствии стал нашим, попалось довольно быстро. Им оказался достаточно вместительный сруб в Тверской области. Еще перед выездом на просмотр мы оценили, что значительная часть дороги проходит по платному участку Ленинградского шоссе — пробок там не бывает, нас это устраивало.
Забегая вперед, скажу, что путь до деревни у нас отнимает около двух с половиной часов, и это отличный результат, учитывая расстояние 250 км от Москвы. Но такая удаленность от города значительно повлияла на цену — дом мы приобрели за 550 тыс. рублей.
Рядом красивейший храм XVIII века — он на реставрации. Буквально в 300 м протекает речка, в которой можно купаться, а настоящий лес — и того ближе. Когда мы вышли из машины, нам показалось, что воздух вокруг сладкий! В общем, обстановка очень располагала.
Дом продавался по доверенности в качестве наследства: собственники живут в Пензенской области, до недавних пор его в качестве дачи использовала бабушка. С возрастом ей стало сложнее добираться, и дом решили продать. Учитывая, что ездить на просмотры далековато, собственники договорились с соседями — они-то и провели нам экскурсию.
Здесь надо сделать ремарку: наша семья много путешествует по России, не раз, проезжая мимо продающихся в милых деревеньках домов, мы останавливались, чтобы их посмотреть — это легко, ведь в большинстве подобных случаев просмотры проводят соседи. Так что опыт и некоторая «насмотренность», как сейчас принято говорить, у нас есть.
Сделку мы провели в августе — я мечтала, что Новый год мы отметим в новом доме — для этого пришлось поторопиться с проведением воды и с организацией отопления. Кроме того, надо было разобрать огромный 150-метровый сарай с разными артефактами — сам сарай уже разваливался, так что восстанавливать его не имело смысла.
А еще к дому были пристроены клеть и подклеть — маленькие хозяйственные пристройки, тоже набитые старинными предметами быта. К сожалению, и эти постройки сохранить не удалось: они были сделаны из гораздо менее долговечной сосны и успели подгнить.
Горница с посудомойкой и печь как мультиварка
В доме (кстати, у нас и сени есть!) всего две комнаты-горницы, три печки, одна из которых — русская, и в ней можно готовить. Есть и печная лежанка: едва только увидев ее, я поняла, как будет здорово, нагулявшись зимой, завалиться спать! Готовить в печи совсем не трудно — это как большая мультиварка. Но вкус совершенно другой — дети уплетают за обе щеки! В печи получаются очень вкусные супы и тушеные блюда. И да, я быстро научилась орудовать ухватом. Осталось освоить выпечку.
Среди соседей оказались печники и строители, так что искать мастеров на стороне не пришлось — свои сделают не только дешевле (разница с московским прейскурантом трехкратная!), но и гораздо качественнее. К тому же нам хотелось дать работу местным жителям и подружиться с ними.
Воду мы завели деревенскую — есть центральный водопровод, к которому мы и подключились, никаких скважин не понадобилось. В месяц мы платим по 50 рублей вне зависимости от того, сколько потратили. Установили водонагреватели и септик, оборудовали санузел с современной душевой кабиной.
А первой приехала в дом, как ни смешно, посудомойка. При этом нам было важно сохранить атмосферу избы, так что получился вот такой интересный симбиоз. Мы не собираемся ничего продавать, хотя многие предметы — антикварные. Что-то мы отдадим в музей, а остальным будем пользоваться сами — пусть дети прикасаются к истории.
Еще одна важная доделка — система поддерживающего отопления из кварцевых обогревателей, чтобы дом не промерзал в морозы (зимой отопление включал сосед). Это не очень дорого и не сложно: конструкция обошлась нам в 22 тыс. рублей, причем никаких котлов и прочей техники не понадобилось. За один из зимних месяцев мы заплатили 3,5 тыс. рублей.
Сам дом в традициях русской деревни выходит фасадом на улицу. К нему примыкает участок 14,5 сотки, где есть банька — со временем в ней нужно будет переложить печь, мы намерены пригласить соседа-печника.
А еще на участке росли две огромные липы, одну из них пришлось спилить: она опасно нависала над домом. Мы сделали это по согласованию с сельской администрацией, порубочного билета не потребовалось. На другой я мечтаю сделать детский домик.
Дом с историей
По одному из образований я историк: когда мы переступили порог, я не поверила своим глазам! Было ощущение, что мы шагнули в прошлое: кругом вышивка-мережка, рушники, глиняные крынки, ухваты, печные лопаты, самотканые дорожки на полах, мебель начала ХХ века, сталинские стулья из массива… Даже при беглом осмотре было понятно, что перед нами — настоящее сокровище!
Впрочем, и сам дом поразил: он состоит из двух больших срубов лиственницы (диаметр бревен — почти 40 см) и сохранился в великолепном состоянии: ни жучка, ни червячка! Потолок сделан из таких же бревен, что и стены. Думаю, при должном уходе дом имеет все шансы простоять и 300, и 400 лет. Качеством постройки дом существенно отличался от всего, что мы видели ранее.
В доме был отличный подпол, оставшийся сухим даже после недели дождей, которая предшествовала нашему визиту. Стропильная система тоже оказалась в идеальном состоянии.
Осмотрев огромный чердак, мы сразу решили, что из него удастся сделать полноценный мансардный этаж с тремя комнатами для детей — каждая по 14–16 кв. м.
После осмотра мы обещали подумать (как всегда в таких случаях!), но тут же выяснилось, что я забыла сумку, так что пришлось ехать обратно: соседи, организовавшие нам просмотр, разумеется, заявили, что теперь-то мы точно останемся. Признаться, и я, возвращаясь, понимала, что именно это наш дом и дальше искать уже нет смысла. На обратном пути мы позвонили риелтору и попросили подготовить документы для сделки.
Сокровища царской поры
Разбирая погибшие от времени постройки, мы буквально прикасались к разным пластам истории: вот пластиковый бидон родом из 1980-х, вот — тульский самовар с клеймом 1920 года, вот ткацкий станок и машинка «Зингер» первых годов национализации, начавшейся в 1917 году, а вот — безмен 1829 года. И всё в рабочем состоянии! Кое-что (например станок) я бы с радостью передала в музей, но тот просит доставить экспонат самостоятельно, а это непросто — слишком уж большой.
Мы нашли письма военных лет, грамоты, производственный календарь 1929 года (уникальная вещь!) и целую кипу старинных фотографий конца XIX века, некоторые из которых, по всей видимости, были сделаны в институте благородных девиц.
Мы пытались с помощью местных жителей восстановить историю дома, чтобы передать эти фотографии потомкам, но поиски уперлись в 1990-е, когда произошла предыдущая смена собственников. Дальше придется искать уже с помощью архивов — думаю, это нас ждет впереди. Не исключено, впрочем, что фотографии остались от других жителей деревни.
Известно, что с XVI века в наших краях была усадьба (въезд в деревню вымощен сохранившейся с той поры брусчаткой), да и в нашем доме, пусть он и был построен значительно позже, проживал явно не простой крестьянский люд: многие вещи сильно отличаются от стандартных предметов быта обычных крестьян, а размер дома превышает обычный.
Все это дает повод думать, что дом принадлежал, например, старосте деревни. В годы национализации старосты и близкие к помещикам люди нередко оставляли себе какие-то памятные вещи — вот откуда такое богатое наследство.
Вполне вероятно, что под углами нашего дома закопаны царские золотые монеты — так часто делали при строительстве, чтобы в доме был достаток.
Изменять этой традиции мы не будем — пусть всё останется по-прежнему.
Деревенский образ жизни
Люди, которых мы встретили в деревне, оказались очень открытыми, отзывчивыми и готовыми прийти на помощь. Вопреки предубеждениям мы не видели ни маргинальных личностей, ни алкоголиков. Вся деревня рано ложится спать и очень рано встает: у всех много забот. Одна из соседок, узнав, что у нас дети, предложила молоко от своей коровы — разумеется, оно гораздо вкуснее магазинного (и при этом дешевле).
Вместе с другими соседями мы договорились держать кур: мы купим цыплят и витаминные добавки, а соседи организуют курятник и будут ухаживать за птицей. Нам будет доставаться часть яиц, а к зиме — еще и мясо.
Мы собираемся так организовать работу, чтобы половину недели проводить в деревне. Дети же будут переезжать сюда с няней на теплое время года.
Очевидно, что цена нашего дома гораздо больше, чем та, что мы заплатили. Друзья, которые специализируются на строительстве, подсчитали: если разобрать дом по бревнышку и продать, это будет в три-четыре раза дороже наших затрат, но мы, конечно, не будем этого делать: дом, его содержимое и история гораздо дороже любых денег.
